(стр.54) "Ян Хакинг, современный
философ науки, близок развиваемому в настоящей работе подходу к эксперименту
как относительно автономной автопоэтической системе. Взгляды Хакинга изложены в
его книге "Представление и вмешательство. Начальные вопросы философии
естественных наук", появившейся впервые на английском языке в 1983 году и
изданной на русском языке в 1998 г. [158]...
В 1980 г. Хакинг вместе с Эверитом
написал статью, называвшуюся "Теория и эксперимент: что чему
предшествует?". Ее основной тезис состоял в том, что "во многих
случаях экспериментирование предшествует теории, которая лишь после своего создания
оказывается способной учесть экспериментальные результаты"...
Но после 1983 года ситуация изменилась.
В этой связи Хакинг отмечает книги "Конструирование кварков" Эндрю
Пиккеринга (1985) и "Конец эксперимента" Питера Галисона (1987), а
также "Левиафан и воздушный насос: Гоббс, Бойль и экспериментальная
деятельность" Симона Шаффера и Стивена Шейпина (1985)."
(стр.55) "Тогда же, в начале 80-х
годов, я написал статью "О роли эксперимента в развитии научного
познания", [17] в основе которой лежала предпосылка автономии эксперимента
как процесса познавательной деятельности. Тогда я еще не был знаком с
концепцией автопоэзиса, акцентируя внимание на конструктивной,
интегративно-коммуникативной функции эксперимента. Поэтому представляется
оправданным вернуться к этой статье, ревизуя ее в духе современных
синергетических представлений...
Такой подход дает [возможность] уйти от
господствовавшей тогда в философии науки концепции теоретизма, согласно которой
главная особенность развития естествознания второй половины ХХ-го столетия -
это примат теории над экспериментом
[79]."
(стр.55) "Спор с теоретизмом,
согласно которому теория предписывает эксперименту, что и как наблюдать, какие
именно эксперименты представляют интерес,
а какие - нет, малопродуктивен, если он ведется в контексте все той же
традиционной дихотомии теоретическое-эмпирическое, чувственное-рациональное
[131]".
(стр.56) "Чтобы деиерархизировать
отношения эксперимента и теории, нужно задать конкретное проблемное поле. Такое
проблемное поле возникает в связи с вопросами единства научного знания. Вполне
естественно, что с позиций теоретизма все сводилось к единству теории".
(стр.57) "С экспериментом связана
вся история развития науки нового времени и в первую очередь история
естествознания, которое по праву называют экспериментальным, подчеркивая этим
его отличие от существовавших ранее в рамках систем античной и средневековой
науки способов познания природы".
(стр.58) "Развитие эксперимента открыло
возможность контакта с явлениями и процессами, которые уже не могут быть
непосредственно восприняты органами чувств человека".
(стр.58 - стр.59) "Что касается
теоретизма в отечественных исследованиях по философии науки, то он произрастал
на ниве гегелевской философии, дополненной характерным для русской ментальности
неприятием чувственно данной реальности, убежденности, что все видимое и
слышимое - это ненастоящее, неподлинное; что сущность вещей открывается разуму,
который тем ближе к постигаемой им истине, чем более он удален от
чувственности, телесности. Этот гегелевско-платонистский мотив, во многом
определявший эпистемологическую парадигму теоретической физики ХХ-века, был и
во многом остается созвучным российской ментальности."
(стр.59) "Естественно поэтому, что
ориентированный на платонизм критический рационализм Поппера нашел благодатную
почву и у нас. Линия Платона-Гегеля - это преодоление разумом изначального
"оптико-акустического" хаоса внешнего мира посредством логически упорядоченной
речи, ориентирующейся и подчиняющейся письменному тексту.
Познание - это обретение разумом
свободы от чувственности, телесности. Такое понимание характерно для
большинства физиков-теоретиков первой половины нашего века. Например, М.Планк,
один из первых профессиональных физиков-теоретиков, писал о развитии понятия
энтропии буквально следующее: "С тех пор, как понятие энтропии было
освобождено от зависимости [пропущено "от"] искусства
экспериментатора..." [114].
В свете сказанного в первой главе
стремление Планка освободить понятие энтропии (как и все другие
"фундаментальные" понятия теоретической физики) можно
интерпретировать как поиск личностной позиции, которая, будучи представленной
языком объективности, была бы тем самым и самодостаточной... Однако невозможность
"освобождения от искусства экспериментатора" нигде не проявилась
столь наглядно и красноречиво, как в квантовой механике, у истоков которой
стоял Планк...
Именно здесь мы имеем пример того
исходного единства принципов деятельности и коммуникации, которое в полной мере
раскрывается синергетическим подходом".
(стр.59 - стр.60) "При этом
синергетический подход, фокусируя внимание на коммуникативном единстве
эксперимента, на его осмыслении в рамках сетевой, междисциплинарной,
"трансгрессионной" познавательной модели, в которой знания,
инструменты и приборы рассматриваются как операционные посредники и посредством
которых порождаются новые смыслы, естественно, встречаются с категорией
практики. Имеется в виду "встреча" не только с философией диалектического
материализма, но и с гегелевской философией творящего действительность
духа".
(стр.60) "Именно ему [В.С.Степину
[141]] принадлежит заслуга рассмотрения научного эксперимента как
сформировавшейся внутри самой науки особого рода специализированной практики,
что дало возможность гораздо более целостно и исторически обоснованно подойти
как к самому феномену генезиса науки в лоне западноевропейской культуры нового
времени, так и к пониманию многих тонкостей в соотношении внутренних и внешних
детерминант ее развития в качестве самоорганизующейся автопоэтической
подсистемы в общей системе культуры операционально замкнутой языком,
ориентированным на функциональное различение "истина/ложь"
[80]".
(стр.60 - стр.61) "Выступая в роли
одного из тех активных, динамичных звеньев, посредством которых развертывается
вся целостная сеть коммуникативных процессов как циклов, эксперимент тем самым
становится одним из важнейших средств стимуляции этих процессов...
Основная цель научного эксперимента
состоит в расширении "зоны контакта" человека и Среды его обитания.
Для этого экспериментатор строит канал связи, соединяющий его и
"внешний" фрагмент Среды в единое "коммуникативное кольцо".
Именно такой нелинейный и коммуникативный характер деятельности
экспериментатора выводит ее за рамки чисто эмпирической трактовки, включает в
нее в качестве необходимого сегмента осознание границы между познаваемым и
познающим как границы между организмом и средой [109]".
Все
же блоху экспериментатор рассматривает на себе. То, что он видит под
микроскопом, не признает границу между организмом и средой. Элементарные
частицы внутри нас. Здесь был качественный скачок.
(стр.61) " Эту коммуникативную
деятельность можно рассматривать также как деятельность по созданию феномена.
Различие между естественным и искусственным здесь конвенционально...
Для него же, Хакинга, наоборот,
"... создание явлений больше соответствует упрямому научному
реализму" [158].
Но, думается, что здесь лучше уйти от
упрямой дихотомии "реализм-антиреализм", уйти от противопоставления
"искусственное-естественное", "открытое-созданное" и т.д.
Но для того, чтобы этот
"уход" был конструктивен и имел свой смысл, нужен язык, с помощью
которого можно было бы вышеуказанные различения определенным образом сохранить,
так, чтобы о них можно было бы осмысленно говорить с разных позиций. Сохранить
как топосы".
(стр.61 - стр.62) "В конце концов,
мы так или иначе имеем дело не просто с некими абстрактными разграничениями, но
с бинарными, двузначными кодами, ведущими различениями, дифференциями столетия
доминировавшей в западноевропейской культуре философской традиции,
дифференциями, благодаря которым мы сейчас, здесь и теперь можем говорить о
мире Платона-Декарта-Гегеля как столетиями длящемся автопоэтическом
дискурсе..."
(стр.62) "И именно в этом
автопоэтическом дискурсе, дискурсе оязыченной христианской мысли, и стало
возможным появление эксперимента как средства научного "вопрошания
природы" [122], вопрошания, иногда превращавшегося в "допрос под
пыткой" со всеми вытекающими из такого подхода ценностными и социальными
последствиями...
Логика экспериментирования как процесса
предполагает выход за границы изолирующей абстракции, ее практическое снятие
путем установления в той или иной форме коммуникативного контакта исследователя
с исследуемым им фрагментом реальности...
Действительно, как уже говорилось,
превращение феномена в коммуникацию, "говорящее свидетельство" - это
деятельность выделения его из мира естественных явлений, естественных
автопоэзисов и конструктивного включения в новую среду [222, 223]".
(стр.64) " Эксперимент не может
существовать, а тем более развиваться в изоляции от теоретического фона своей
эпохи. "Достаточно раз заглянуть в лабораторию точных исследований, -
писал М.Планк, - чтобы убедиться в том, какой запас опытных данных и
отвлеченных рассуждений требуется для одного такого простого на первый взгляд
измерения" [114]."
(стр.65) [Цитата из Планка против
позитивизма] "Подобно тому, как успех всякого эксперимента может быть
обеспечен только надлежащим расположением и истолкованием опытов, - писал он по
этому поводу, так же точно и рабочая гипотеза может получить широкое применение
и способствовать правильной постановке вопросов только благодаря
целесообразному физическому мировоззрению. Это стремление к объединяющему
мировоззрению имеет огромное значение не только для физики, но и для всего
естествознания, так как переворот в области физических принципов не может
остаться без воздействия на все остальные естественные науки" [114]
".
(стр.66) "В результате этого
перехода в системе научного познания
произошло давно назревавшее разделение специальных функций теоретического и
экспериментального познания и начал формироваться новый его уровень, функции
которого - обеспечение коммуникативных связей между ее различными
специализированными компонентами, с целью их координации. И именно
возникновение этого уровня в системе современной науки следует, на наш взгляд,
считать существенной ее особенностью по сравнению с классическим
естествознанием".
(стр.67) "Таким образом, специфика
происшедшей трансформации системы научного познания совершенно не укладывается
полностью в иерархическую модель взаимосвязи теории и эксперимента с
субординационным отношением между ними. Мало помогает здесь и введение разного
рода обратных связей, посредством которых пытаются учесть воздействие
эксперимента на теорию, для того чтобы отобразить динамику последней.
В этом месте рассуждений уместно
перейти к явному использованию личностного языка, личностной позиции и
личностной коммуникации. В качестве промежуточной ступеньки такого перехода
определенный интерес представляет "диалоговая" модель взаимосвязи
теории и эксперимента... Такая модель ориентирует на "симметричный"
подход к теории и эксперименту в системе современного научного познания...
Возможность подобного "параллельного движения" теории и эксперимента
обеспечивается возникновением в этой системе дополнительного уровня
методологической рефлексии, на котором цели теоретического и экспериментального
познания соотносятся и координируются друг с другом посредством задания общей
для них научной проблемы."
(стр.68) "На теоретическом
горизонте научные проблемы обычно появляются в форме логического противоречия
"встречи" ранее развивавшихся независимо друг от друга теорий.
Контекст "встречи" теорий был рассмотрен М.И.Подгорецким и
Я.А.Смородинским, которые отметили, что "внутренние логические
противоречия в физике всегда выступают одновременно с соответствующими противоречиями
между теорией и экспериментом", добавляя при этом, что "можно даже
сказать, что первые являются формой выражения вторых" [115]".
(стр.68 - стр.69) [Цитата из Эйнштейна
по Гейзенбергу с объяснением причины исключения из СТО понятия механического
эфира] "Разъясняя свой подход в этом вопросе, Эйнштейн подчеркнул, что при
построении физической теории, основанной на наблюдаемых величинах, важно не
забывать о том, "что наблюдение в общем случае представляет собой
чрезвычайно сложный процесс. Явление, которое мы хотим наблюдать, вызывает
какие-то изменения в нашем измерительном приборе, вследствие чего в нем
начинают происходить какие-то процессы, оказывающие в конечном счете обратное
влияние на наши ощущения и фиксацию результатов наблюдения в нашем сознании.
Если мы хотим утверждать, что мы что-то
наблюдали, нам необходимо знать, как функционирует природа на всем длинном пути
от наблюдаемого явления до фиксации его результатов в нашем сознании. Мы
должны, по крайней мере практически, знать законы природы. Лишь теория, т.е.
знание законов природы, позволяет нам по ощущениям судить о лежащих в его
основе явлениях. Утверждение, будто мы произвели наблюдение над каким-то
объектом, по существу, следовало бы заменить следующим, более точным
утверждением: "Хотя наша цель состоит в формулировке новых, ранее
неизвестных законов природы, мы тем не менее предполагаем, что уже известные
законы на всем пути от наблюдаемого явления до нашего сознания функционируют
достаточно точно. В противном случае на них нельзя было бы положиться и,
следовательно, говорить о наблюдениях не имело бы смысла" [54]...
Тезис "лишь теория решает, что
может наблюдаться", в котором суммарно выражалась суть позиции Эйнштейна,
послужил эвристическим ориентиром для Гейзенберга на последующих этапах его
работы над квантовой механикой, когда перед ним встала задача согласованным
образом интерпретировать построенный им ее матричный формализм.
Значение этого тезиса для интерпретации
квантовой механики было недавно специально подчеркнуто К.Вейцзеккером,
назвавшим его "принципом Эйнштейна". По мнению К.Вейцзеккера, принцип
Эйнштейна дает основу для уточнения тезиса Н.Бора о необходимости сохранения
языка классической физики для описания результатов квантовомеханических
измерений...
Но это утверждение в равной мере
противостоит и современным постпозитивистским методологическим моделям научного
познания, теоретически нагружающим эксперимент до такой степени, что он
лишается всякого самостоятельного значения, превращаясь, по сути, не более чем
в эхо теоретического монолога, или в рупор "законодательного разума".
(стр.70) "...свобода новой теории
решать, что может быть наблюдаемо, не абсолютна, а относительна, и ограничена
запечатленным в эксперименте прошлого знания. Новая теория обязана вписываться
в его контекст. Конкретно это означает, что в определенных пунктах она, говоря
словами Эйнштейна, "оставляет в неприкосновенном виде" существовавшее
ранее описание тех процессов, которые связывали наблюдаемое явление с органами
чувств исследователя в контекстах прежних экспериментов. "Например, в
теории относительности предполагается, что в движущейся системе отсчета лучи
света, идущие от часов к глазу наблюдателя, с достаточной степенью точности
ведут себя так же, как можно было бы ожидать и до появления теории
относительности" [54]...
Синергетический подход дает здесь
возможность более объемно и целостно взглянуть на процесс познания как
коммуникативной деятельности, в котором этапы "параллельного",
автономного развития теории и эксперимента в качестве автопоэтических единств
завершаются их "встречей" и новым симбиозом. На уровне
интерсубъективных репрезентаций этот симбиоз может выражаться в разных
структурных сопряжениях. В случае крупномасштабных синтезов фундаментальных
теорий он обычно выражается в форме особого интегративного единства
относительно автономных теоретических структур, связанных между собой системой
предельных переходов - принципов соответствия. По отношению ко всему
физическому познанию в целом главным, хотя и выступающим в качестве своего рода
побочным, продуктом синтеза теории и эксперимента, является создание
коммуникационного сопряжения, реализующего связь познаваемого и познающего,
наблюдаемого и наблюдающего, как связь организма и среды". [многочисленные
нарушения согласования]
(стр.71) "В этом контексте научные
приборы, инструменты, а также язык представляют собой не просто созданные
человеком искусственные вещи и знаки, являющиеся частью новой антропогенной
Среды, или продолжением органов его тела, или посредниками-коммуникаторами,
соединяющими органы чувств и мышление человека с "внешней средой".
Это части синергетического гештальта. Такой взгляд на познание дает еще одну
перспективу понимания его как единства порождающей, конструирующей деятельности
и коммуникации. Именно в рамках такого гештальт-синергетического подхода
получает свое оправдание герменевтико-феноменологическая философия
естествознания, порождающая понимание прибора как воплощение субъекта, который
не принадлежит миру, но есть, как утверждал Витгенштейн, его граница
[46]".
(стр.71) "По свидетельству самого
Эйнштейна, о существовании внутреннего конфликта между классической механикой и
электродинамикой он начал интуитивно догадываться еще в ранней юности. Толчком
к этому послужил мысленный эксперимент с движущимся со скоростью света
наблюдателем.
Возникающий здесь парадокс можно
представить более отчетливо и наглядно, если, следуя Д.Бому, сформулировать
мысленный эксперимент Эйнштейна как попытку ответить на вопрос: "Сможет ли
увидеть свое изображение наблюдатель, который движется со скоростью света и
смотрит в неподвижное относительно него зеркало?" [183]. В соответствии с
законами классической механики ответ должен быть отрицательным, однако, как
вспоминал Эйнштейн, интуитивно ему казалось ясным, что с точки зрения такого
наблюдателя все должно происходить точно так же, как если бы сам он покоился
относительно Земли".
(стр.72) [На предложение представить
себе мир без электромагнитных процессов] "На это предположение другой, не
менее известный физик Р.Фейнман возразил, что такая постановка вопроса лишена
смысла: без электромагнитных процессов не может существовать само представление
об измерении.
Действительно, как указывал в свое
время Н.Винер, в теории относительности Эйнштейна "невозможно ввести
наблюдателя без одновременного введения идеи обмена информацией и фактически
без того, чтобы вновь не заострить внимание физики на квазилейбницианском
состоянии, тенденция которого является опять-таки оптической" [44]...
Именно здесь - обратим на это внимание - коммуникативная природа наблюдения
прорисовывается особенно отчетливо".
(стр.73) "Это объясняется
коммуникативной природой эксперимента, предполагающей наличие в нем
запоминающего устройства, имеющего дискретный спектр различимых, структурно
устойчивых стационарных состояний. Без этой системы, играющей роль
запоминающего устройства, эксперимент просто не существует. И эта важнейшая в
когнитивном отношении функция эксперимента реализуется посредством механических
и тепловых процессов.
Как подчеркивает Я.Г.Дорфман со ссылкой
на И.Е.Тамма, именно эти причины заставляют физиков при разработке теории
любого немеханического явления рассматривать "фактически только механические
или тепловые процессы, сопровождающие это явление". По этой же причине все
достаточно разработанные физические теории описывают физические явления всей
предметной области посредством уравнений Лагранжа. Но, как указывает далее
Дорфман, это не означает, что все явления физики допускают возможность чисто
механических объяснений. Это означает лишь, что "всякому физическому
процессу неотделимо сопутствует в той или иной степени механические
явления" [63]".
(стр.73 - стр.74) "По-видимому, эта коммуникативная
особенность экспериментального контекста физической теории как гештальта мешала
такому крупному мыслителю, как А.Пуанкаре, полностью согласиться с логикой СТО.
И это при том, что именно с его именем
связана доктрина методологического конвенциализма, интерсубъективного согласия,
переоткрываемая синергетикой. Во всяком случае сама мысль о возможности
существования чего-то вроде скрытых механических параметров электромагнитных
явлений представлялась ему вполне допустимой и оправданной гипотезой до самых
последних лет его жизни. Но логика наблюдаемости явлений вместе с процессом
наблюдения в СТО, которую А.Эддингтон назвал теорией относительности
экспериментального знания [162], основывалась на обобщенном принципе
соответствия как принципе сохранения коммуникативной связи с тем, что до ее
появления уже наблюдалось в эксперименте. Операционализировав концепт обмена
сигналами движущимися относительно друг друга наблюдателями, СТО стремилась
связать в одно целое все экспериментальные контексты классической физики,
когерентность которых считалась гарантированной либо механическим эфиром, либо,
по Канту, синтезирующей коммуникативной деятельностью трансцендентального Я,
либо и тем, и другим вместе [79]".
(стр.74) "Специфика этой операционально-коммуникативной
задачи, как уже говорилось, отразилась в создании СТО Эйнштейна. Спустя более
чем двадцать лет эта специфика определила содержание первой публикации
Гейзенберга, посвященной интерпретации квантовой механики на основе его соотношения
неопределенностей.
И здесь, несмотря на то, что принцип
Эйнштейна помог Гейзенбергу в поиске решения этой задачи, результат этого
поиска был представлен в статье Гейзенберга в духе все той же радикально
эмпирической операциональной философии, квалифицированной Эйнштейном в его
разговоре с Гейзенбергом как "не имеющей смысла".
Причина этого, однако, заключалась не
только в существовавшей тогда широкой популярности операционалистской
философии, но и в том, что замкнутой семантической интерпретации квантовая
механика в работе Гейзенберга фактически не получила. В то же время
математический аппарат квантовой механики сразу же продемонстрировал свою
высокую практическую эффективность в решении целого ряда задач спектроскопии,
физики твердого тела, теории химической связи и т.д. Необходимо было двигаться
вперед, а для этого, помимо всего прочего, требовалось определенным образом
оформить и закрепить те основные результаты, которые были получены на первом
этапе работы по интерпретации новой теории.
Этому требованию отвечал выдвинутый
Н.Бором принцип дополнительности, одной из важнейших компонент которого явился
тезис о необходимости сохранения в контексте квантовомеханического описания
языка классической физики".
(стр.75 - стр.76) "В конце концов
и сам Бор, и те, кто так или иначе разделяли его взгляды, неоднократно
подчеркивали в споре с Эйнштейном, что их подход к интерпретации квантовой
механики базируется, по существу, на тех же принципах, что и те, которые были положены
им самим в основу СТО... Дело в том, что неклассичность СТО отождествлялась в
первую очередь операционализацией ее языка с операциональной трактовкой
исходных понятий. Этой же операционально-коммуникативной стратегии следовала и
квантовая механика. Но в глазах Эйнштейна ссылка на общий для обеих теорий
операциональный подход и ссылка на наблюдателей в СТО и квантовой механике не
уравнивала онтологически эти теории. Основное различие их в том, что в
онтологии СТО акт познания, измерения, наблюдения открывает мир, а в квантовой
механике творит его. Разумеется, и "открытие", и "творение"
здесь - метафоры. Однако незавершенность гештальт-коммуникации, именно как
межличностного интерсубъективного процесса, в который были вовлечены Бор и
Эйнштейн, и по сей день является мощным стимулом исследований в области
философии физики".
(стр.76) "Достижение согласия
означало бы не просто успех вовлеченных в него сторон, но и шагом в развитии
той коллективной межличностной коммуникации и интеррепрезентации знания, которая
традиционно именуется физикой. Но что же тогда может означать незавершенность
коммуникативного гештальта диалога Эйнштейна и Бора?.. Для Бора, настаивавшего
на необходимости сохранения классического языка как базисного коммуникативного
средства описания результатов квантовомеханических измерений, эта
незавершенность диктовала обращение к языку как инструменту познания".
(стр.77) "Обосновывая этот тезис,
Бор обычно указывал, что результаты всякого физического измерения,
представленные в числовом коде языка лабораторных приборов, должны осознаваться
экспериментатором таким образом, чтобы их можно было сообщить другим
исследователям. Будучи коммуникативно-синергетически истолкованным, данный
тезис Бора оказывается когерентным пониманию наблюдаемости. Различие между
Бором и Эйнштейном здесь в акцентах: Эйнштейн подчеркивал необходимость
обеспечения непрерывности перцептивного канала в процессе исторического
развития эксперимента, в то время как Бор был первым в истории физики, кто
попытался реализовать в ней лингвистический междисциплинарный поворот.
Было бы в принципе неверно представлять
себе перцептивный и лингвистический каналы по отдельности друг от друга [181].
Это обстоятельство особо подчеркивается Д.Бомом в его модели научного познания
как коммуникативной деятельности, в которой в новых контекстах и новых формах
происходит расширение и углубление перцептуальных контактов человека с миром.
Научное исследование не может быть расчленено на отдельные последовательно
реализуемые акты наблюдения над объектом и последующий акт коммуникации.
"Всякий акт восприятия, - пишет Бом, - с самого начала структурируется и
оформляется интенцией на коммуникацию, а также общим сознанием тех актов
коммуникации самому себе и другим, которые осуществлялись в прошлом. Более
того, вообще говоря, лишь в коммуникации мы можем что-нибудь глубоко понять, то
есть воспринять целостное значение того, что мы наблюдали".
Будучи результатом многолетних усилий
осмыслить коммуникативную специфику процесса познания "постквантоворелятивистской
эпохи", модель Бома выступает как попытка обозначить "третий
путь" между кумулятивистскими и антикумулятивистскими моделями роста
научного знания. Одновременно модель Бома можно рассматривать как одну из
попыток найти новый подход к решению проблемы единства знания как процесса
[183]."
(стр.78) "В этот же ряд
коммуникативной преемственности я включаю синергетику Хакена, Пригожина, Полани
и Маслоу. Их работы разделяют общую коммуникативную интенцию на открытый
конструктивный диалог, в процессе которого творится и открывается новая
реальность.
Если в предварительном порядке
попытаться "синергетически" подытожить сказанное выше по поводу роли
эксперимента, то это можно было бы сделать в следующих словах. 1. Эксперимент -
это, вообще говоря, непрерывный исторически преемственный коммуникативный
процесс, в ходе которого создаются все новые и новые структурные
автопоэтические единства, а также их разнообразные "симбиозы" или,
говоря языком синергетического автопоэзиса - новые структурные сопряжения. 2. Синергетика
выросла из эксперимента, возникновение которого в науке Нового времени само
можно трактовать как становление нового познавательного качества в системе
коммуникативной деятельности, включающей в себя деятельность-игру с
вещественными предметами - деятельность-коммуникацию с системами знаков,
включая математику плюс логику, "символы веры", плюс каналы
трансляции вербально артикулированного и невербально выражаемого знания...
[110]. 3. При этом существенно, что синергетическая интерпретация эксперимента
выводит нас на понимание эксперимента как коммуникативно-семиотически
созидающей деятельности. К такому пониманию эксперимента можно подойти с разных
сторон. Как уже неоднократно говорилось - в этом одна из особенностей самого
синергетического подхода, с характерным для него "круговым" или
"циркулярным" отношением к предмету. Это круговое отношение, в свою
очередь, может быть кибернетически интерпретировано в терминах обратных
положительных и отрицательных связей".
Мой
метод "протаптывания тропинок" при освоении новой программной среды -
это эксперимент, новая, специально построенная реальность. Мое понимание архитектуры программного
комплекса, как средства обеспечения сотрудничества разработчиков - создание
автопоэзиса с собственной коммуникативной средой (в принципе - не единственно
возможного).
Изначально
- эксперимент был предметом демонстрации сам. Может быть, как чудо, фокус. Есть
две стратегии - скрыть процесс или продемонстрировать процесс. Разделение труда
потребовало искать спонсора, а, значит, вынудило демонстрировать процесс.
Потребовались эксперты, а им уже нужно не просто показать результат, но и
убедить, что здесь нет подвоха. Потребовались стандарты представления.
Многократная демонстрация требовала мобильности и воспроизводимости. Отсюда -
полный контроль обстановки.
(стр.79) "Как уже говорилось,
процесс "встречи" теории и эксперимента - это процесс становления. Он
опосредован циклами коммуникативных репрезентаций, в перечне которых
когерентное личностное знание М.Полани имеет первостепенное значение. Но в
традиционной философии науки, как я уже говорил, личностное знание своего места
пока не нашло. Это создает трудности и для философии синергетики, особенно для
понимания ее конструктивного начала, поскольку центральный в этом плане принцип
идеализации, рассматриваемый вне контекста личностного знания, оказывается
лишенным своего операционального содержания. В то же время без его анализа
определить "третью", синергетическую, позицию последовательным
образом трудно...
Верно, что идеализация есть необходимая предпосылка существования всякой
теории... Но верно и то, что идеализация во многом коренится в мастерстве
исследователя, искусстве познания, и как таковая она не поддается полной
артикуляции".
(стр.80) "По этой причине
идеализация опирается на субъективный опыт и интуицию исследователя в большей
степени, чем другие методологические принципы. В то же время она с ними тесно
связана. Так, например, принципы соответствия и дополнительности
непосредственно связаны с вопросом границ применимости исходных идеализаций
классической физики. С вопросом границ связан и принцип наблюдаемости,
конкретизирующей его с точки зрения
применимости идеализации изолированной физической системы - одной из исходных
идеализаций всей физики в целом. Синергетика переоткрывает принцип идеализации,
реинтерпретируя его опять-таки в контексте коммуникативно-деятельностного,
конструктивного подхода".
(стр.80) "Абстракция, - пишет
Хаттен, - есть нечто совершенно отличное от идеализации. Идеализация есть метод
упрощения рассматриваемого состояния путем отбрасывания некоторых из
параметров, необходимых для того, чтобы описать его полностью. Абстракция есть
метод использования наших концепций в другом контексте или метод получения
новых концепций из старых отбрасыванием некоторых из первоначальных
характеристик, которые более не необходимы или даже не применимы для описания
вновь открытых явлений. Абстракция есть метод обобщения и интеграции"
[208]".
Главная абстракция - физический объект классической физики.
(стр.81) "И поскольку идеализация
связана с осознаваемым упрощением исследуемой ситуации, с точки зрения
синергетического процесса она представляет собой некий фиксируемый посредством
конвенции компромисс. Этот компромисс можно рассматривать как результат
"встречи двух языков", например языков теории и эксперимента,
эксперимента и картины мира, и т.д. Наконец, его можно рассматривать как
результат процесса интерсубъективной коммуникации, межличностного
коммуникативного взаимодействия".
"Чтобы тебе было понятно, я отброшу ряд деталей".
(стр.81 - стр.82) "И можно без
особого преувеличения утверждать, что такие неклассические теории, как СТО и
квантовая механика, формировавшиеся в процессе кооперативного синергетического
взаимодействия языков теории, картины мира и эксперимента, возникли во многом
как компромисс по поводу границ использования идеализации абсолютной точности,
измеримости, наблюдаемости, коммуницируемости".
(стр.82) "Но если идеализация -
это компромисс, а компромисс - это устойчивое согласие, согласие в диалоге, то
возникает ключевой вопрос о появлении этой устойчивости. Обычно его
рассматривают в контексте проблемы оснований знания, нахождения или создания
фундаментальной теории".
[Дальше упоминается "устойчивость языка
математики, коренящаяся в вечных и неизменных эйдос-формах Платона",
"устойчивость "языка фактов", добытых посредством
"натурного" эксперимента, языка "самой природы". Ответ на
вопрос о допустимых границах идеализации "может дать в конечном счете только опыт".
Расхождение теории и опыта можно считать основанием недостаточности исходной
идеализации, только если теоретическое рассмотрение идеализированной схемы
приведено вполне строго. Эту же информацию можно извлечь "из сопоставления
результатов двух различных теорий, одна из которых развита с использованием
данной идеализации, а другая без этой идеализации". [Дальше идет пример
физического маятника как идеализации].
(стр.84 - стр.85) "Идеализация
связана с "натурным" экспериментом и математикой двусторонним
образом. Эта двусторонняя связь становится более прозрачной, если рассматривать
процесс идеализации вместе с его результатами как особую коммуникативную
деятельность, связанную с переводом смыслов, представленных в языке
экспериментальной физики, на язык физики математической и обратно".
[Описание гамильтониана [22],
представляющего твердое тело как физическую систему, состоящую из атомных ядер
и электронов, связанных совокупностью электромагнитных и спиновых
взаимодействий. Хотя извлечь из него информацию, поддающуюся экспериментальной
проверке непосредственно невозможно, "данный гамильтониан имеет
потенциально коммуникативное значение, поскольку он задает языковые границы
того общего теоретического контекста, в рамках которого формулируются утверждения,
могущие быть далее переведенными на язык эксперимента"]
(стр.86 - стр.87) "В общем случае
аттрактор - это подмножество фазового пространства динамической системы,
которое "притягивает" к себе фазовые точки из других областей. И коль
скоро фазовая точка, символизирующая состояние системы, вошла в область
аттрактора, она уже не покидает его никогда. Образно говоря, странные
аттракторы находятся где-то "посредине" между точечными и
периодическими".
Так ли уж "никогда"? А "периодические" -
это предельные циклы.
(стр.87.) "Другое название
странных аттракторов - стохастические аттракторы, - возможно, лучше отражает
суть дела, поскольку на самом аттракторе движение системы носит неустойчивый
характер. Эта неустойчивость заключается в том, что при сколь угодно малом
изменении начальных условий возникает сколь угодно большое расхождение
исходного и возмущенного движений. Еще в 40-х годах наш соотечественник, физик
Н.Н.Крылов, а также М.Борн обратили внимание на тот факт, что статистические
закономерности возникают в детерминированных системах, динамика которых
неустойчива. Иными словами, неустойчивость механических состояний влечет за
собой устойчивость статистических состояний, что и находит свое выражение в
существовании статистических закономерностей. В известном смысле верно и
обратное. "Устойчивость механических состояний, которые могут
рассматриваться как большие флуктуации - отклонения от статистического
равновесия - означает неустойчивость статистической системы".
Однако Борн и Крылов связывали свои
рассуждения с системами с очень большим числом степеней свободы... Открытие
странных аттракторов показало, что эта стохастичность не обязательно связана с
большим числом степеней свободы как проявление законов больших чисел и
предельных теорем теории вероятности, что уже у простой динамической системы
возможно статистическое поведение, обусловленное осуществлением в ее фазовом
пространстве странного аттрактора".
Какая-то
здесь нечеткость фраз Аршинова. Если статистическое равновесие - это равновероятность
нахождения системы в любом возможном по механическим ограничениям состоянии, то
ее "залипание" в каком-то одном состоянии есть отход от
равновероятности... Но почему это названо неустойчивостью статистической
системы?
Неустойчивость
- большие изменения на выходе при малых изменениях на входе.
(стр.88) " Открытие странных
аттракторов у экспериментатора открывает компромиссную третью возможность для
выбора исходной идеализации исследуемой системы, предположив, что за
наблюдаемым хаосом стоит скрытый порядок, который можно описать небольшим
числом собственных параметров - условий, в которых функционирует исследуемая им
система. Здесь важна устойчивость странных аттракторов при малых возмущениях,
т.е. их нечувствительность к неизбежным во всяком эксперименте помехам. Именно
благодаря этому динамические системы со странными аттракторами могут устойчиво
воспроизводиться в эксперименте, а их стохастичность может рассматриваться в
качестве внутреннего свойства таких систем, которое поддается описанию без
привлечения идей теории вероятности, и на основе одной или двух ключевых
переменных и нескольких ключевых параметров системы".
Весь
этот кусок какой-то зыбкий. Почему именно одна или две ключевые переменные
нужны? Устойчивость аттракторов - это тавтология, тем более - устойчивость при
малых возмущениях. И воспроизводиться в эксперименте могут и системы без
странного аттрактора.
(стр.88 - стр.89) "Из сказанного
также следует неоправданность иерархической субординации, абстракции и идеализации,
согласно которой последняя играет в познании подчиненную роль. Сетевая модель
горизонтальных коммуникаций лучше подходит для представления абстракции и
идеализации в качестве средств познавательной деятельности. В познавательной
деятельности, отмечает Хаттен, необходимо "сохранять баланс - иногда
весьма рискованный - между идеализацией и абстракцией, для того, чтобы в
конечном счете достигнуть интеграции концепций на определенном уровне и
сформулировать удовлетворительную (proper) теорию"...
Дело и в том, что в самой структуре
физической теории всегда присутствуют идеализации. Из них, пожалуй, самая
важная - это идеализация изолированной, или замкнутой, системы".
Теория
вообще и всегда оперирует абстрактными (информационными) объектами. Вот это -
важнейшее.
(стр.89) "Семантический подход к
научной теории [Бет, Ван Фрасен и Суппе] был предложен в качестве альтернативы
стандартной модели теории как системы логически упорядоченных утверждений.
Семантический подход рассматривает теории "не как совокупности
высказываний или утверждений, а как некие внелингвистические сущности, которые
могут быть описаны или охарактеризованы посредством некоторого числа их
лингвистических формулировок". Научные теории имеют своим предметом
некоторый класс явлений, именуемый областью задания (intended scope) теории. В
то же время ни одна теория не претендует на описание всех аспектов явлений в
области ее задания. Теория предполагает возможность вычленения из явлений
некоторых идеализированных систем, описываемых определенным числом параметров и
степеней свободы. Иными словами, в области ее задания теория фактически
характеризует не явления как таковые, а их идеализированные копии (replicos),
именуемые обычно физическими системами.
Существенно, что эти системы в классической
физике рассматриваются как замкнутые или относительно изолированные от
остального мира. По словам Ю.И.Манина, такая система - "это часть
Вселенной, эволюция которой в течение некоторого периода существования
определяется лишь внутренними законами. Внешний мир или не взаимодействует с
системой вовсе, или в некоторых моделях это взаимодействие учитывается суммарно
как эффект связей, внешнего поля, термостата...". Далее Манин пишет, что
для "математика изолированная система это: а) ее фазовое пространство,
т.е. множество мгновенных состояний движения системы; б) множество кривых в
фазовом пространстве, изображающих возможные истории системы..." [87].
И это понимание сконструированной
идеализированной природы физических систем как автопоэзисов, которые операционально
замкнуты языком их описания, в свою очередь дает нам возможность лучше понять
роль теоретизации и экспериментирования в создании познанием новых миров и
реальностей".
(стр.90) "В перечне
предшественников синергетики в качестве претендента на роль междисциплинарной
методологии помимо кибернетики обычно упоминается и общая теория систем".
(стр.90) "Именно в лице
синергетики физика становится наукой о познании сложноорганизованных систем.
Причем это утверждение справедливо не только в отношении каких-то отдельных
областей физики или ее приложений. Оно справедливо в отношении физики в целом,
воссоздающей познаваемый ею мир в лейбницевском облике динамически сложных автопоэтических
единств, когерентно связанных процессов...
Исследования всей совокупности явлений,
связанных со свойствами таких миров, как черные дыры, носят отчетливо
выраженный междисциплинарный характер. И все же коммуникативный контакт
системных исследований и физики в явном виде не состоялся".
Структура
до явления - это неправильно с точки зрения диалектики. В этом - слабость и
ограниченность системного подхода.
(стр.92) "Не останавливаясь
подробно на вопросах истории развития системных идей, рассмотрим кратко лишь
одну из линий этого развития, связанную с именем Л. фон Берталанфи и его
проектом построения общей теории систем (ОТС), также претендовавшим на
компромисс между механицизмом и органицизмом..".
