| Горизонты эволюции 26 |
| Управление и направляемое развитие 30 |
| Рационально организованное общество 34 |
| Еще раз о бифуркациях 37 |
| [В заключение] 38 |
“Взаимоотношение Природы и Общества
все больше становится проблемой, от которой зависит наше общее будущее. Позиция
универсального эволюционизма может дать для ее решения ряд отправных
соображений” (стр.14).
Сначала - несколько замечаний о взглядах мыслителей, оказавших существенное влияние на формирование наших современных представлений. Речь идет о марксизме, идее сверхжизни Тейяра де Шардена, биосферно-ноосферной концепции Вернадского.
О марксизме. Эра традиционных конфликтов постепенно сходит со сцены. Френсис Фукуяма говорит о конце истории, понимая под этим устранение идеологической конфронтации, утверждение аутентичности государственного устройства и т.д. (Ссылка: Фукуяма Ф. Конец истории? - “Вопросы философии”, 1990, № 3). Марксу, по мнению автора, “также присуще определенное представление о некотором асимптотическом состоянии общества, в котором основные наблюдаемые противоречия окажутся преодоленными. Что же это за конечное состояние?” (стр.15).
Приводится цитата из “Немецкой идеологии”: “Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразовываться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние”. То есть, коммунизм - это движение, в ходе которого пролетарии ликвидируют частную собственность и остальные атрибуты современного Марксу гражданского общества и государства. Целью движения является “положительный гуманизм” (или “реальный гуманизм”), формула которого: “Свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех”. “Вместе с тем, в более поздних работах Маркс говорил о неизбежном сохранении противоречий между обществом и природой” (стр.15).
Заключение автора : “Эти выводы [Маркса] не согласуются с теми, которые можно сделать из физикалистской схемы, которую я называю универсальным эволюционизмом” (стр.15). Почему? Автор не считает правомерным употребление термина “противоречия человека и природы”. На самом деле есть развитие Природы, т.е. Суперсистемы, в процессе которого рождается и человек. “И только он уже обретает собственные цели. Главная из них - сохранение своего гомеостазиса. Значит, речь должна идти не о “разрешении противоречий”, а о выборе такой стратегии использования природных процессов и собственной активности, которая была бы способна обеспечить гомеостазис человека, т.е. реализовать принцип коэволюции природы и общества. Мне кажется, что Маркс не понимал всей глубины взаимоотношений природных и общественных процессов и роли природного фактора в общественной эволюции. Общество - элемент биосферы, и изучать его независимо от развития системы в целом, как это делал Маркс, можно только на очень ограниченных отрезках времени” (стр.15, стр.16).
В защиту марксизма: в диалектике противоречие есть основание для выделения сторон - человека и природы. Нет противоречия - значит, нет и сторон, нечего рассматривать. Но если есть явления, которые могут быть рассмотрены как определенный момент развития некоторого противоречия, то вместе с выделением из клубка разнообразных и разнородных отношений конкретного противоречия определяются и стороны этого (именно) противоречия в виде понятий. Явления, которые могут быть продуктивно рассмотрены через противоречия человека и природы, есть во множестве. Человек и природа в таком рассмотрении - это понятия определенного уровня абстракции. То, что человек как биологический объект устроен так же, как другие высшие млекопитающие, не имеет отношения к понятию “человек”, как стороне противоречия человек - природа.
Противоречия между человеком и природой антагонистические. То есть они исчезнут вместе с исчезновением человека, не раньше. Это не мешает рассматривать коэволюцию человека и природы (как развитие противоречия между ними).
Уже отмечалась в заметках, мягко говоря, небесспорность утверждения, что целью человека является сохранение гомеостазиса. Индивид недолговечен. Он - открытая неравновесная система. Он живет в открытой неравновесной среде. Он находится в непрерывном случайном потоке разрушительных внешних воздействий. И вероятность встречи все более мощных воздействий все время существования человечества нарастает. Цель человека, по моему мнению, максимизация потенциала человечества. И эта цель как явление определяется именно в противоречии человек - природа. То, что природа здесь - абстрактное понятие, особенно проявляется в том, что людей, не входящие в мое “человечество”, я субъективно отношу к природе, к очень опасной ее части.
Человеческое общество - это средство повышения потенциала человечества за счет обобществления части ресурсов в общих интересах. В этом смысл общества. А то, что общество состоит из людей, каждый из которых - организм и входит в состав биосферы, не имеет отношения определению общества. Поэтому утверждение, что общество - элемент биосферы неверно.
А о влиянии природного фактора в общественной эволюции писал Энгельс (на примере американских индейцев).
Если согласиться, что целью разумного человека является сохранение гомеостазиса, то прийдется записать в исключения и ненормальности все случаи рискованного поведения людей, альтруизм, войны...
Не согласуется с концепцией универсального эволюционизма и знаменитый тезис о свободном развитии каждого, как условии свободного развития всех. Структура общества все время усложняется. “Стало быть, в принципе не может быть свободного развития, не ущемляющего развитие других. Вот почему столь велика роль компромиссов...” (стр.16).
Свобода в марксистском понимании не противоречит компромиссу. Свобода - осознанная необходимость. Только собственный мозг может управлять мышцами. Главный вопрос - насколько сиюминутные внешние воздействия участвуют в состоявшемся выборе поведения. Насколько поддержание собственной недолгой жизни участвует в состоявшемся выборе поведения. Специально организованная угроза индивидуальному существованию - насилие.
“Есть еще один вопрос, который марксизмом принимается без доказательств и серьезных комментариев. Это вопрос о планомерном развитии общества” (стр.16). Мнение автора по этому вопросу будет представлено в другом разделе.
[С марксизмом разобрались. Теперь очередь Тейяра де Шардена.] Французу Тейару де Шардену принадлежит открытие синантропа. Он был членом ордена иезуитов и профессором католического университета. Орден запретил ему преподавание, после чего ученый жил в Китае, а затем в США. Знаменитый “Феномен человека” был опубликован уже после смерти его автора.
Рассматривая усложняющийся мир и человека, как одухотворенную часть природы, Тейяр де Шарден пришел к выводу, “что, начиная с некоторого момента, роль разума оказывается определяющей как в судьбах Человека, так и Природы” (стр.16). В этом он почти повторил мысль В.И. Вернадского, высказанную за 20 лет до того. В 20-х годах Тейяр встречался с Вернадским на семинаре Бергсона в Париже. Там же французский философ и естественник Леруа первым применил термин “ноосфера”.
Пытаясь увидеть горизонты постепенного перехода биосферы в ноосферу Тейяр пришел к представлению о сверхжизни. Он считал, что эволюция идет к сглаживанию противоречий между людьми, в этом и состоит переход в ноосферу. Возникает некая финальная ситуация - сверхжизнь, окончание всех эволюционных процессов. Человечество сольется в единое целое с Природой и Богом.
Отмечается, что начальные позиции Маркса и Тейяра де Шардена различны. Один идет от общественных отношений, а другой оставляет вне рамок рассуждений общество.
[Теперь - о Вернадском.] В.И. Вернадский занимался эволюцией биосферы и ролью живого вещества в преобразовании верхней оболочки Земли. В самом начале 20-го века он заявляет, что человечество становится основной геологообразующей силой планеты. Переход в ноосферу означает взятие человеком на себя ответственности за дальнейшую эволюцию - свою, общества и биосферы. Биосфера обретает определенную цель, приобретает черты организма. “Такая целенаправленность призвана обеспечить гомеостазис человека как биологического вида, включая и возможность его дальнейшего развития. Сегодня мы употребляем для этого термин “коэволюция” человека и биосферы” (стр.17). В учении Вернадского отсутствует какое-либо представление о финальном состоянии общества или биосферы. Вернадский не утверждал о фатальной неизбежности вступления в ноосферу.
“Каждой эпохе свойственны свои главенствующие идеи и свои стандарты мышления” (стр.18). От рационализма 18-го и 19-го веков наука пришла к идеям самоорганизации (синергетики), придавая им все более и более широкий смысл. Человек теперь рассматривается как неотделимая часть Вселенной. Он способен оказывать на развитие Вселенной определенное целенаправленное влияние. “И кто знает, какие еще формы эволюционных изменений окажутся доступными или, лучше сказать, открытыми нашей Системой?” (стр.18).
Все процессы развития чрезвычайно неустойчивы. “Эта неустойчивость наблюдается в равной степени и в мире неживой материи, и в живом веществе; она свойственна и процессам, протекающим в обществе. Поэтому ни в какой момент времени равновесное состояние не может сохраниться” (стр.18). [Отличный тезис! А как же быть с сохранением гомеостазиса, которое автор считает целью человека?]
“Вот почему столь сложно говорить о
будущем человеческого общества. Состоится ли оно вообще? Но тот факт, что
человечество способно осознать трагическую возможность своей гибели, может
служить важнейшим источником энергии и целенаправленных усилий в отыскании
дальнейших форм развития. Необходимо только, чтобы это знание сделалось
достоянием не отдельных ученых или философов, а всех жителей планеты и
определило появление новых нравственных принципов. Вот почему с позиций
современного естествознания говорить о возможности существования какого-либо
финального состояния кажется неправомочным” (стр.18).
Тогда можно говорить о будущем не общества (системы), а человека - вида. И будущее это однозначно плохое. Но это не оправдание сегодняшнему бездействию.
Уповать на изменение нравственности менее основательно, чем на юридические нормы. Последние динамичнее.
Очень важно, чтобы у возможно большего числа людей в качестве конкретного наполнения абстрактного врожденного понятия “человечество” было действительно все население Земли. Это записывается однократно и навсегда в детстве. Но тут есть свои проблемы. Например, такой человек воспринимается как чужой теми, у кого человечество более узкое.
Отрицает автор и “конец истории”, как прекращение внутриобщественных конфликтов, переход от конфронтации к спокойному диалогу.
“Мне кажется говорить о
“сверхжизни”, равно и о “реальном гуманизме” как о конечных целях развития
нельзя. Во всяком случае, с позиций
современных естественнонаучных представлений, с позиций универсального эволюционизма.
Но тем не менее цель общественного развития существует, хотя и не глобальная, а
локальная. Это обеспечение коэволюции человека и биосферы” (стр.19).
Что тут обеспечивать? Мы в любом случае - никуда друг без друга. Цель - обеспечение коэволюции человека и биосферы не согласуется с врожденными целями, заданными структурами мозга. Там записано: максимизировать массу вида, максимизировать численность, максимизировать степень защищенности.
“Проблемы управления в различных
сферах жизни становятся очень важными факторами нашей действительности” (стр.19).
Нужно уточнять терминологию. Бесцельного управления не бывает. В технических системах цель всегда экзогенный фактор - она не принадлежит системе. “В этой теории управление является по существу процедурой выбора и реализации определенных действий. В какой степени такая трактовка управленческого процесса подходит для систем общественной природы?” (стр.19).
Отмечается, что в социальных системах всегда существует целая совокупность целей, и эти цели не даются извне, а формируются внутри самой системы. “И формирование целей развития - может быть, самое сложное из того, с чем сталкивается человек в своей активной деятельности” (стр.19).
Неужели в повседневной жизни частым явлением бывают затруднения в формировании целей? Откуда у автора такое мнение? Проблема искусственная. Цель человека для человека не внутренняя, а внешняя, врожденная. Она зафиксирована в ходе антропогенеза, и то, что зафиксировано, изменено быть не может. Могут быть добавлены новые фрагменты в индивидуальную картину мира, могут быть добавлены новые процедуры прогнозирования, но в основе остается постоянная цель - максимизация потенциала человечества.
В нашем стохастичном мире правильный выбор - вынужденный выбор, как ответ на очевидную угрозу, неотложную потребность. Правильность вынужденного выбора не зависит от дальнейших событий. Другие случаи оставляют возможность ошибки.
“На определенной ступени сложности
управляемой системы точный расчет необходимых команд становится принципиально
невозможным. ... Вот почему я предпочитаю говорить не об управляемом, а о
направляемом развитии. ... И это общее положение универсального эволюционизма:
разум, возникший на планете, не способен сделать мировой эволюционный процесс
управляемым, но в его силах понять и, возможно, организовать систему
воздействий на природные и общественные процессы так, чтобы обеспечить желаемые
тенденции развития или преодолеть возможные кризисы” (стр.19, стр.20).
Соотношение энергий и мощностей управляемых человеком процессов и неконтролируемых опасных природных процессов пока что исключает какое-либо управление.
Каждый человек в обществе действует разумно, а в результате получаются хаотически изменяющиеся общественные условия для разумного члена общества.
Не информационные, а производственные процессы - главный ограничитель возможностей современного человека, банальный дефицит ресурсов.
Кто может быть субъектом управления на общепланетарном уровне?
Маркс и Вернадский уповают на плановость, а Тейяр де Шарден считает, что сверхжизнь наступит независимо от действий людей. А с позиции универсального эволюционизма: “Возможность планомерного развития общества - заблуждение, чреватое трагическими последствиями. Но и без вмешательства Разума, без его направляющего начала человечеству уготована деградация и вырождение. Только тонкая настройка “стратегии природы” и “стратегии разума” способна обеспечить обществу будущее. В этом утверждении и состоит моя расшифровка тезиса Вернадского об ответственности человека за судьбу общества и биосферы” (стр.20).
Общество, живущее без вмешательства разума, - это что за образ? Что за дом умалишенных?
Чем тонкая настройка отличается от не тонкой? На чем основана уверенность, что требуемая тонкая настройка обеспечит обществу (читай -человеку) будущее? Например, защитит его от падения астероида или чего-нибудь подобного?
Какова альтернатива планированию, как инструменту управления реализацией решения?
Очень слабая позиция у автора по этим вопросам.
Автор отмечает, что общие тенденции развития природы и общества на рубеже 20-го века угадали Владимир Вернадский и Эдуард Бернштейн. На языке теории организации предвидение Вернадского состояло в усилении кооперативного начала в судьбах человеческого общества (или предвидении коэволюции человека и окружающей Среды). Бернштейн - ученик Маркса и Энгельса предсказал уменьшение степени антагонистичности противоречий между трудом и капиталом. Сейчас мы видим, как глубоки всякого рода кооперативные связи между людьми. Кроме того, Бернштейн утверждал, что возрастание роли разумного начала в современном обществе позволяет преодолевать стихийность в развитии производительных сил и при капитализме. “Если бы еще в прошлом веке люди усвоили “принцип кормчего” и поняли основную тенденцию развития производительных сил и производственных отношений и возможности кооперативных (компромиссных) решений, то история была бы совершенно иной. Но понимание приходит лишь в свое время” (стр.21).
“Я убежден, что любые далекие
прогнозы, любые схемы общества будущего всегда несостоятельны - жизнь сама
распорядится тем, как должен быть устроен мир в следующих столетиях. И все же
такие утопии людям необходимы - это своеобразный катализатор для человеческой
мысли и активности. По мере роста могущества цивилизации и роли разума в
судьбах человечества необходимость прогностических схем, все более и более
использующих данные науки, будет расти - они способны предвидеть опасности. Но
еще большее значение будут иметь обсуждения современных тенденций в развитии
общества. Каждый человек во все большей степени становится кормчим, и ему
необходимо знать силу и направление течений, несущих его корабль” (стр.21).
Нечеткий текст: если прогнозы всегда несостоятельны, то и опасности, которые они предсказывают, - ложные. Откуда тогда эта растущая необходимость в прогностических схемах (заведомо ложных)? С другой стороны, бифуркационные явления в общественном развитии обесценивают обсуждения современных тенденций в развитии общества.
Корабль, где все больше кормчих, вряд ли хорошо будет плыть.
Автор утверждает о наличии общей закономерности в процессах самоорганизации в неживой природе, живом веществе и обществе - цефализации, росте разнообразия и сложности существующих форм. Следствие: “Любая насильственная унификация производственных и социальных отношений, религиозной жизни, национальных традиций будет означать попытку кормчего повернуть свой корабль против течения и обречена на неудачу. Она будет вести к застою и деградации общества. Вот почему опасна любая “социальная инженерия” - она не менее опасна, чем применение к человеку генной инженерии” (стр.22).
Все-таки, нужно уточнить понятие “насилие”. Иначе не понятно, что такое насильственная унификация. Мораль - это насилие?
Образ движения против течения не ассоциируется с застоем, скорее наоборот.
Чем опасна социальная инженерия в форме “социальных технологий”?
“Но природе свойственна и другая противоположно направленная тенденция - кооперативность. В живом мире мы видим невероятное разнообразие различных форм кооперативного поведения” (стр.22). Это и организмы, и семьи, и [почему-то] стадные сообщества. “В обществе же проявления кооперативности носят фундаментальный характер” (стр.22).
Зачем люди объединяются? По-моему, для повышения своей защищенности за счет обобществления ресурсов.
Учет этих двух тенденций позволяет предсказать сохранение разобщенности мира по разным критериям. “И, наверное, это благо для человечества: вспомним знаменитую теорему Фишера о роли разнообразия в устойчивости сообществ” (стр.22). И в то же время должно налаживаться сотрудничество вплоть до общепланетного.
Автор предсказал взрыв национализма и другие конфликты в СССР. “Общество - я имею в виду мировое сообщество - должно быть готовым, чтобы справиться с возможными катаклизмами” (стр.22).
Дается ряд прогнозов: Западная Европа продолжит консолидироваться, превратившись в равное или даже превосходящее США экономическое сообщество. Япония станет центром Тихоокеанского мира. Китай может оказаться на авансцене экономического театра. “Что же касается моей Родины, то я не могу здесь высказать каких-либо оптимистических соображений. Вряд ли мы сможем выйти из экономических трудностей в текущем десятилетии. ...И многое в нашей судьбе будет зависеть от того, какую форму совместной жизни найдут три славянские республики” (стр.23).
Прошло 10 лет, и все сбылось. Но когда автор говорит “мы” он понимает нечто по-советски однородное. А теперь нет однородного “мы”. Для очень многих получились не экономические трудности, а процветание. Иначе и быть не могло. Иначе не понятно, зачем нам реформы, кто стоит за них.
Источником межнациональных и прочих межобщинных конфликтов на территории бывшего СССР являются не прошлые проблемы, а дележ ранее обобществленных ресурсов, происходящий вне правового поля.
“Вряд ли США без борьбы откажутся от
своего лидерства в экономической жизни планеты. Поднимающиеся проблемы Север-Юг
и в их контексте мусульманский фундаментализм, бесспорно, могут иметь
непредсказуемые и очень тяжелые последствия” (стр.23).
И это сбылось.
[Возвращение к главной теме:]“Но, на мой взгляд, самой острой проблемой наступающего века сделается
проблема коэволюции природы и общества. ... Дальнейшее развитие цивилизации
потребует коллективных общепланетарных действий, то есть совершенно нового типа
кооперации” (стр.23).
И, чем дальше будет развиваться цивилизация, тем большее значение в судьбах популяции “человек разумный” будут иметь общечеловеческие ценности и “вечные истины”. “Они рождены Природой, ибо с их помощью формулируется концентрированный опыт жизни Человека: в них прошлое служит будущему” (стр.23). [А раньше сказано, что мораль выработана человечеством. Противоречие получается.]
Если “вечные истины” рождены Природой, то человек их получает при внутриутробном развитии, и они не изменились за сотню тысяч лет, человек их не вырабатывал. А если в них зафиксирован концентрированный опыт жизни Человека, то “вечные истины” человек получает после рождения, и они изменчивы, то есть - не вечные.
Больше оснований у первого варианта.
Тезис о возрастании значения “вечных истин” - это тоже одно из следствий исходных положений универсального эволюционизма.
По тезису о возрастании значения “вечных истин” возражений нет. И путь к этому лежит не через отказ от цивилизации, а через обретение понимания смысла желаний индивидов, включая неосознаваемые. “Деятельный пессимизм” можно рассматривать именно как такое возвращение к природному поведению человека при сохранении всех достижений цивилизации.
Автор согласен с утверждением Маркса, что вся дальнейшая история человечества будет историей последовательного уничтожения частной собственности на средства производства. Но автор предлагает не понимать слово “собственность” в его наиболее примитивном смысле. “Исходя из принципов синергетики, можно утверждать, что в ближайшие десятилетия будет расти разнообразие форм собственности, и общества ближайшего будущего неизбежно будут многоукладными” (стр.24). Тем не менее, учитывая экологический императив, любым общественным структурам придется обрести некоторые общие черты, обеспечивающие переход общества в эпоху ноосферы. “Вот почему, мне кожется, имеет смысл говорить о рациональной организации общества” (стр.24).
Желаемое общество ближайших десятилетий необходимо должно обладать следующими свойствами:
“1. Это общество должно быть
способным обеспечить возможность проявления интеллектуальных способностей
отдельных личностей. ... Предельное раскрытие потенциальных способностей нации
- вот, вероятно, та основная цель, к которой должно будет стремиться любое
государство. ... В конечном счете, сейчас все зависит от общей культуры народа,
от способности социума раскрыть потенциальные возможности к творчеству всех его
граждан” (стр.24).
Жесткие ресурсные ограничения, которые нам сулит экологический императив, вовсе не идеальные условия для равного и свободного развития всех людей. Ведь человек развивается и раскрывается в действии. Вне действия и без действия интеллект не может созреть и реализоваться. А в условиях ресурсного стресса множество людей не смогут реализовать свои потенции.
Национальное государство, на которое уповает автор, вообще имеет неискоренимое свойство навязывать своим гражданам стандарты поведения. А ведь индивидуальные и ценные особенности у людей, оказавшихся подданными такого государства, часто не соответствуют государственным стандартам.
Усложнение социальной структуры - это ведь не усложнение абстрактного рисунка на бумаге. Сложная социальная структура - это выражение разного доступа к ресурсам, дифференциация и сегрегация. Есть “товарищи офицеры”, есть “товарищи сержанты” и есть “товарищи солдаты”. В солдаты попадают не только те, кто не хочет быть офицером или сержантом. К ресурсам клуба или секты не допускаются посторонние. И главный клуб - управленцев.
Все-таки, решающую роль играют не знания вообще, а реализованные (освоенные технологии).
“2. Общество должно быть способным обеспечить высокий уровень социальной защищенности человека” (стр.24). Противоречие между свободой и равенством, осознанное не менее 2500 лет назад (во времена Платона) - вечное, по мнению автора. Маркс полагал, что это противоречие будет разрешено при переходе к обществу реального гуманизма. Автор же надеется на компромисс в этом противоречии в какой-нибудь форме. Этот компромисс должен снимать напряженность, мешающую реализации первого свойства и использованию таланта граждан для преодоления внешних трудностей общества.
Противоречие между индивидуальной свободой и равенством в современном обществе корпораций превратилось в противоречие между индивидуальной свободой и неравенством. Противоречие это решается как компромисс между выигрышем от сегрегации и затратами на охрану неравенства.
Удивительно вольно автор использует слова человек, популяция, общество, государство, нация. Что здесь означает слово “внешние” - внешние трудности общества?
“3. Общество должно быть способным выполнять условия экологического императива” (стр.25). Не залазить за “запретную черту” в развитии производительных сил. “Вот здесь-то и возникает одна из труднейших проблем современности” (стр.25). Капиталистический рынок сам по себе этому условию не удовлетворяет. Но автор вслед за Бернштейном надеется на введение разумного регулирования в рыночное хозяйство. “Нельзя регламентировать деятельность каждого предприятия, а тем более каждого члена общества, но найти способы, позволяющие реке эволюционного развития оставаться в своих берегах, человечеству необходимо. Эти берега и определяют условия экологического императива” (стр.25). Определить, где запретная черта, наука сумеет. А вот решение проблем в социальной сфере человечество пока не придумало. Проблема приобретает вид “нравственного императива”, которому должны будут подчиниться миллиарды людей. Нужны “институты согласия” в общественной инфраструктуре. “Необходимо еще, чтобы каждый человек обрел ряд свойств, в известном смысле противоречащих человеческой “природе”: он должен обрести представление об общепланетарной общности, он должен обрести новую культуру в своих взаимоотношениях с природой и многое другое, в частности то, что сказано в Нагорной Проповеди” (стр.26).
Действительно, планета Земля - это изначально и принудительно обобществленный ресурс людей. И в этом - основа общепланетарной общности. Но существует огромный диапазон условий доступа к этому ресурсу у различных общин и различных индивидов. Неравенство в этом сообществе огромно, тенденция к выравниванию не наблюдается. Человечество в целом держит свою численность у верхнего предела вместимости своей экологической ниши, как любой другой биологический вид. Как объяснить голодному человеку, выжившему за счет гуманитарной помощи, что теперь вот нужно сократить производство, подчиняясь экологическому императиву, и гуманитарной помощи больше не будет, умирай.
Сокращение рождаемости правдоподобно объясняется, как частное решение при максимизации потенциала в условиях резкого расширения возможности обеспечить повышение защищенности потомства. Произведение численности людей на степень их защищенности увеличивается за счет существенного наращивания защищенности при некотором сокращении численности. В России сейчас представление о требуемом уровне защищенности сохраняется на высоком уровне, а ресурсы, которые удается для этого мобилизовать, резко сократились. В итоге получился провал рождаемости. Но дальше может произойти отклонение в другую сторону, и тогда при низкой защищенности будет всплеск рождаемости. А в США и сейчас высокая рождаемость. Так что общепланетарная тенденция к сокращению рождаемости не связана сегодня с экологическим императивом, а вызвана локальными процессами в крупных этносах, где сложились условия для повышения защищенности потомства (Китай, Индия). И это сокращение рождаемости не ведет к устойчивому ограничению численности людей на Земле.
Но мы можем и не дожить до полного упора в экологию, если упадет на Землю что-нибудь тяжелое. Или еще что-нибудь случится. То есть, экологический императив - лишь одна угроза из множества известных и множества неизвестных нам сегодня угроз.
“Как я уже говорил, этот термин введен А. Пуанкаре для того явления, которое впервые было обнаружено еще в 18-м веке великим Леонардом Эйлером” (стр.26). А Эйлер изучал тогда колебания колонны под действием вертикальной нагрузки и описал потерю устойчивости колонны при превышении допустимой нагрузки. Колонна скачком переходила в одно из многих возможных новых устойчивых положений. Какое положение примет колонна, заранее сказать невозможно.
Расширение области применения этого понятия захватило и процессы в живом веществе, и процессы в обществе. Автор иллюстрирует бифуркации течением процесса в некотором канале, когда процесс выходит на пересечение ряда каналов. На пересечении мы в принципе не обладаем информацией, необходимой для выбора своих действий. “Поэтому к числу условий экологического императива следует добавить требование избегать любых бифуркационных состояний” (стр.27). Наука, изучая динамические модели биосферы, должна подсказать бифуркационные значения параметров биосферы. Для этого нужны специальные методы.
А в отношение бифуркационных состояний в обществе можно сделать лишь несколько общих замечаний. Перестройки и шоковые ситуации неизбежно ведут к повышению роли плохо контролируемых факторов. “Особенно трудно оценивать возможные последствия любых “революций снизу”, то есть стихийных народных движений, выходящих из-под контроля органов гражданского общества. Здесь случайные обстоятельства могут изменить весь характер исторического процесса. Троцкий однажды сказал, что если бы он и Ленин не смогли оказаться летом 1917 года в Петрограде, то Октябрьская революция не произошла бы. Я думая, что с этим утверждением нельзя не согласиться: ведь позиции противников революционного восстания были очень сильны в Центральном Комитете” (стр.27).
“Следует заметить, что уровень непредсказуемости и сила влияния революционных процессов на изменение мировой обстановки растет стремительно вместе с мощью цивилизации и эффетивностью вооружений” (стр.27). Поэтому общество должно находить компромиссы, способные предотвратить революции.
Уменьшение постоянной времени антропогенных изменений прямо связано с увеличением мощности используемых процессов. В этих условиях человек перестает получать достаточный выигрыш от своей разумности. М.Мамардашвили видел в этом еще одну угрозу человечеству. Слишком много ресурсов тратится на поддержание разумности.
Только пережив революцию, можно оценить объем потерь и разрушений и увидеть, насколько трудно сейчас построить новую цивилизацию. Слишком сложной она должна быть сразу после рождения, чтобы оправдать революцию. А этого не бывает. Раньше было проще.
Минимальной по сложности моделью, позволяющей что-то понять, является композиция из ряда конкурирующих за ограниченные ресурсы аттракторов, находящихся в потоке разрушающих внешних воздействий неограниченного спектра мощности, возвращающих в хаос и перераспределение часть ранее захваченных ресурсов, причем более мощные встречаются реже менее мощных. Используемой автором аналогии с колонной или пересечением каналов недостаточно.
Выражение “универсальный эволюционизм” автор начал употреблять, когда его “карта мира” оказалась далекой от канонической (около 1980 года). “Вселенная”, “Стратегия Разума”, человечество как часть системы, а не независимая система, развивающаяся на фоне окружающей Среды.
“Сегодня мы уже стали понимать, что все взаимосвязано, взаимозависимо, и любые локальные рассмотрения совершенно недостаточны для представления о характере развития системы “Человек-Природа”. ... Возникает необходимость видения мира в новых ракурсах. И как бы они ни были различны, их будет объединять проблема человека, его индивидуальности, новый тип противоречий, рожденных растущей стратификацией культуры, образования, интеллекта” (стр.28).
В самом конце автор говорит, что марксизм превращается [из монополиста] в одно из оснований культуры вместе с вкладом титанов - Платона, Аристотеля, Канта, Галилея, Ньютона, Дарвина, Вернадского. Не следует забывать и о мировых религиях, “выработавших многие из тех вечных человеческих ценностей, роль которых в судьбах рода человеческого непрерывно возрастает” (стр.28)
Автор лишь частично учел современное представление об открытости и неравновесности мира - важнейшие компоненты синергетической парадигмы. Он убежден, что нужно нечто сохранить, уберечь от бифуркаций. Такой подход не согласуется с наблюдаемой реальностью.
Использованная автором модель бифуркационного развития недостаточно сложна.
Пренебрежение аппаратом философии приводит к нечеткости изложения в некоторых местах текста.
Автору не удалось главное - раскрыть смысл происходящего, определить то, что стоит за наблюдаемыми явлениями. Что же движет людьми?
Поэтому и прогноз, и
рекомендации получаются необязательными.
